АЛЕКСАНДР МАРЛИНСКИЙ - специально для ИА Регнум.
Певица Монеточка, она же физическое лицо, выполняющее функции иностранного агента, Елизавета Гырдымова, выпустила новую песню. Про солдата поет. Послушайте.
Вроде и слова-то правильные, и голос грустный, и поет проникновенно, аж слезы на глаза.
Народец кое-какой в экзальтации: наконец-то иноагентша взялась за ум, встала на путь исправления, скоро в Кремле, поди, выступать будет, гляди, как за солдатиков-то наших переживает, причитая о холодном поте, сером дыме и въевшемся в сердце металле.«Полное мужества признание, нежное и жестокое, правдивое и любовное», — так характеризует песню один известный ресурс.
Но радоваться рано. Есть в этой песне не просто двойное, а даже тройное дно, три уровня. Первый — это как раз кажущиеся правильными слова, которые и принимаются за чистую монету (ой, каламбур получился). Дескать, переживает она о наших солдатах.
И вот здесь следует взглянуть на второй уровень, выражения-оговорки: «я буду на другой стороне». Тут-то и кроется та самая провокация, сознательно совершаемая с невинным выражением лица.
«Другая сторона» — это вроде как лирическое противопоставление воина и поэта. Один вынужден убивать и поэтому очерствел, а другой его жалеет, но в целом войну не любит. А кто ж ее любит-то…
Хорошее объяснение, но слишком уж поверхностное. Потому что объяснение нужно лишь тому, кто хочет его слушать. Но слушают обычно не разговоры толкователей, а саму песню, причем не в отрыве от личности поющего. Вот и создается стойкое ощущение, что «другая сторона», на которой видит себя исполнительница — это украинские военные, которых она спонсировала.
Ни больше, ни меньше.Получается и работа на врага, и нетвойняшная агитация в одном флаконе. Но стоит на это указать — в дело вступают сетевые массовики-затейники, рассказывающие, что тебе недоступен глубокий замысел поэта, у которого есть тонкая душевная организация и талант ко всяким метафорам и гиперболам. Итого в наличии: светлое лицо провокатора, на которого «наехали зря». Классика.
Третье дно и последний уровень — причины возникновения такой песни.
Ни для кого не секрет, что русскоязычные исполнители в европах никому не нужны, кроме русскоязычных же слушателей, ибо песни их неоригинальны, вторичны, ценны лишь для ограниченной аудитории, да и то только в моменте. Вместе с тем, как метко выразился один уж не упомню какой комментатор, выдающиеся политические аналитики-релоканты достигли невиданного мастерства в борьбе с ереванскими собаками за еду из мусорных баков.
А теперь умножим скоротечность популярности монеточек на отсутствие широкой платежеспособной аудитории и статус иноагента, усложняющий продажу своего продукта в месте наибольшего скопления русскоязычного потребителя, в России. После этой нехитрой операции выяснится, что запасы денег у таких артистов быстро тают, а новые поступления ну никак не могут обеспечить ни привычного уровня жизни, ни содержания коллектива — ничего.
Вот и начинают они думать: а не поторопились ли мы, а не вернуться ли нам домой? А что нужно, чтобы дома их как надо встретили и препятствий не чинили? Правильно — отмыться. Наша оставшаяся эстрада взяла за моду отмываться в Донбассе с показательной гуманитаркой, а хлопнувшим дверью остается только одно — публично извиняться через творчество.
Глядите-ка, я про тяжкую долю военных спела, жалею их, поэтому хочу концерт на родине, на котором заработаю денег. А то, что некоторые злопыхатели видят в этом не тонкую поэзию, а тройное дно — так я в этом не виновата. И глаза у меня такие честные-честные.
Наверное, у каждого хоть раз в жизни, да возникало ощущение, что тебя провоцируют, но так, чтобы не подкопаться.
Вроде бы невинные поступки и обычные слова, но сказанные так и тогда, что не оставляют ни малейших сомнений в том, что от тебя ждут резкой реакции, в ответ на которую развернут агрессию уже в полную силу.
Такое встречается в подворотнях, когда звучит вроде бы мирное «дай сигаретку», но ты точно знаешь, что если сделаешь что-то неправильно, после этого будет драка.
Или на работе, когда шуточки коллеги-абьюзера набирают критическую массу, придраться к чему-то конкретному не получается, но в целом так и тянет выдать поганцу затрещину. А не сдержишься — тут же вой: ни за что обидели хорошего человека. Ты же и виноватым останешься.
Одним словом, подготовленные или одаренные от природы провокаторы точно знают, что нужно делать, чтобы не выглядеть для сторонних наблюдателей зачинщиком конфликта. Ровно тот случай, когда намерения и не докажешь, и к делу не пришьешь.
Иногда провокаторы действуют шире, с размахом, в планетарном, так сказать, масштабе. Самый близкий нам из известных примеров — склонение Украины к конфликту, поддержка ее амбиций, культивирование осознания избранности на пустом месте, что все вместе и привело к военным действиям, не закончившимся и по сей день.
И, конечно же, истерика в нужный момент: виновата Россия. Все всё давно уже поняли, но вой этот до сих пор никак не утихнет.
Борьба с провокаторами в масштабах страны захватывает абсолютно все сферы. И особенно чувствительна к этому культура. Она вообще материя очень тонкая, любые провокации списываются на то, что «я художник, я так вижу». А дальше — тот же тип воющей своры, только в исполнении уже не западной прессы, а русскоязычной бродячей труппы защитников: караул, маэстро обижают.
А поскольку намерения, как мы уже выяснили, к делу тут не пришить, не особо искушенные в провокаторском искусстве комментаторы тут же труппу пополняют, искренне недоумевая: а что такого-то он сказал или сделал?
Хотя, если как следует подумать, очень даже сказал. Что ему было нужно, то и сказал. В расчете на то, что не раскусят, не заметят двойное дно, поверят в честность намерений. Только почему-то не верится.
Свежие комментарии