Утром 22 сентября 1944 года в Таллин вошли — точнее, стремительно ворвались — подразделения 8-го стрелкового корпуса Второй ударной армии. За сутки советские стрелки одолели расстояние в сто километров. Фактор внезапности сработал.
Бойцы захватили 25 гитлеровских самолётов, 185 орудий, а в порту — полтора десятка судов, на которых нацисты содержали военнопленных и мирных жителей, готовых к отправке в рейх.
8-й стрелковый корпус назывался Эстонским, и не без основания. В этом, почти 20-тысячном соединении — с приданными ему 221-м танковым полком и авиаэскадрильей «Тазуя» — 70% личного состава были, собственно, эстонцами.
Это само по себе опровергает устоявшееся представление о том, что жители прибалтийской республики, способные держать оружие, либо уходили в «лесные братья», либо «сотрудничали» с нацистами на подсобных работах, а то и в рядах Эстонского легиона СС.
Бойцами, освободившими Таллин, командовал генерал-лейтенант Лембит Пэрн — этнический эстонец — правда, родом из Ставропольского края. Его предшественник на этом посту, генерал-майор Яан (Иван Маркович) Лукас и вовсе до 1940 года был кадровым офицером армии «буржуазной» Эстонской республики.
Но в современной эстонской — и шире, общезападной — историографии освобождение от нацизма представлено как советское (читай — русское) вторжение с последующим восстановлением довоенной «оккупации».
Утверждается, что Красная Армия не выбила гитлеровцев в рамках Прибалтийской операции, а пресекла попытку восстановить независимость Эстонии. Что, мягко говоря, не совсем так.
Замах для восьмого удара
К сентябрю 1944-го Красная Армия уже более полугода продолжала победоносное продвижение на запад, также известное как «Десять сталинских ударов». К этому моменту уже были освобождены вся территория страны в границах до 1939 года, а также Молдавская ССР, Румыния, Болгария, большая часть Литовской ССР и часть Польши.
Прибалтийская наступательная операция, ставшая восьмым по счёту ударом, начала готовиться ещё зимой 1944-го.
Лембит Пэрн в своих мемуарах «В вихре военных лет» вспоминал:
20 февраля на совещании в Красном Селе командующий Ленинградским фронтом генерал армии (будущий маршал) Леонид Говоров поставил задачу — к 1 мая 8-й эстонский стрелковый корпус должен быть полностью готов к вводу в бой на территории Эстонии.
На том же совещании присутствовал и Андрей Жданов — как член военного совета фронта.
Он по воспоминаниям Пэрна, «дал высокую оценку опубликованному 7 декабря 1943 года открытому письму «Почему мы боремся за Советскую Эстонию», которое подписали 382 офицера, ранее служивших в эстонской буржуазной армии, и перешедших на службу в Красную Армию».
Целью было провозглашено восстановление довоенного статус-кво: эстонской государственности в форме советской республики.
«Эстония, в случае войны, встанет на сторону России»
Напомним, Эстония — как и две другие прибалтийские республики — вошла в состав СССР в 1940 году.
После германского вторжения в Польшу этот регион вполне мог стать следующим в планах Адольфа Гитлера по расширению «жизненного пространства» на восток.
Литва к тому времени уже отчасти почувствовала на себе немецкую агрессию, отдав ещё до начала Второй мировой, в марте 1939 года Гитлеру Клайпеду — или, по-немецки, Мемель.
В июне того же года три прибалтийских государства поспешили заключить с Германией договоры о ненападении.
Поскольку западные покровители прибалтов, Британия и Франция, самоустранились, регион оказывался в поле притяжения Третьего рейха.
Уинстон Черчилль, который тогда находился в оппозиции, сетовал: «Гитлеру удалось без труда проникнуть вглубь слабой обороны запоздалой и нерешительной коалиции, направленной против него».
С учётом возможного появления вермахта где-нибудь под Нарвой уже в 1939-м, Советский Союз не мог позволить себе «сдать» Прибалтику.
В августе 1939 — после провала переговоров Москвы с Лондоном и Парижем о коллективной безопасности — СССР заключил с Германией договор о ненападении (последний по времени в череде подобных договорённостей немцев). Согласно пакту Молотова — Риббентропа Эстония и Латвия оказывались в сфере влияния Советского Союза.
Пакт позволил Советскому Союзу выиграть время, а прибалтийским народам — до поры до времени остаться не затронутыми Второй мировой войной.
С 28 сентября по 10 октября 1939 года были подписаны договоры о ненападении между СССР и тремя республиками, включавшие в себя договоренности о размещении на территории последних советских военных баз.
Да, далеко не все эстонцы, латыши и литовцы симпатизировали большевикам (хотя, с другой стороны, можно вспомнить латышских стрелков, Литбел, первую Латвийскую ССР, Эстляндскую трудовую коммуну и Таллинское восстание 1924 года).
Но, во-первых, в 1939-м Москва заверяла, что не будет вмешиваться в политику «буржуазных республик» — а точнее, правоавторитарных режимов.
А во-вторых, перспектива интеграции в рейх могла радовать остзейских (балтийских) немцев, но отнюдь не их бывших подданных — коренные народы.
Ещё в 1938 году чехословацкий посол в Латвии сообщал:
«Нетрудно убедиться в том, что латышский народ в большинстве своем настроен антинемецки. Подобные антинемецкие настроения берут свое начало еще со времен владычества прибалтийских баронов… Эстония в случае войны… скорее встанет на сторону России, чем на сторону Германии».
Гитлер и не скрывал планов — в мае 1939 на совещание в рейхсканцелярии он заявил: «Для нас речь идёт о расширении жизненного пространства и обеспечении снабжения, а также о решении балтийской проблемы».
Немецкий блицкриг во Франции в мае–июне 1940, и фактическое прекращение войны в Западной Европе (а значит — переброска вермахта на Восток) вынудили советское руководство пойти на следующий шаг — советизацию Прибалтики, в том числе Эстонии. И нельзя сказать, что этот процесс не встретил поддержки «на местах».
В послевоенной Эстонии события июня 1940 года были известны как Июньская революция. Президент-диктатор Константин Пятс согласился с требованиями Москвы — принять дополнительные войска и обеспечить смену правительства.
19 июня премьер-министр страны Юри Улуотс ушел в отставку. Вечером 21 июня после серии массовых просоветских митингов новым премьером был назначен Йоханнес Варес-Барбарус — писатель-модернист и политик левого толка. 25 августа Эстония вошла в СССР на правах союзной республики.
Советизация продолжалась ровно год.
«Препятствовать претензиям на создание государств»
28 августа 1941 Таллин был занят вермахтом, всю Эстонию немцы оккупировали к началу сентября. О «новом порядке» можно судить по инструктивному письму рейхсминистра восточных территорий Альфреда Розенберга главе рейхскомиссариата Остланд (Эстония, Латвия, Литва, Белоруссия) Генриху Лозе от 21 июня 1941 года:
«Рейхскомиссар «Остланда» должен препятствовать возникновению претензий на создание эстонского, латышского и литовского государств, независимых от Германии. Необходимо также постоянно давать понять, что все эти области подчиняются немецкой администрации».
При этом — как и везде в оккупированной Европе — нашлись коллаборационисты. Доктор Хяльмар Мяэ, — назначенный руководить «эстонским самоуправлением» под началом генерального комиссара округа Эстлянд, обергруппенфюрера СА Карла-Зигмунда Литцмана — «помогал» в организации 25 концлагерей на территории Эстонии.
За время работы «самоуправления» нацисты и их пособники из военизированной организации «Омакайтсе» («Самооборона») уничтожили 61 тысячу нелояльных гражданских лиц, 64 тысячи советских военнопленных — и активно участвовали в «решении еврейского вопроса».
Впрочем, когда весной 1943-го началась вербовка «добровольцев» в Эстонский легион СС (удалось набрать 5,3 тыс. желающих, при большом числе дезертиров) коллаборационистам задачу не доверили — этим занимались немецкие чиновники рейхскомиссариата.
В феврале 1944 года, на фоне череды поражений на Восточном фронте, оккупанты провели ребрендинг — вместо «самоуправления», бывшим эстонским политикам, сотрудничавшими с рейхом, разрешили создать «Национальный комитет Эстонской республики» (НКЭ). Тогда-то из небытия и вынырнул экс-премьер Юри Улуотс — немцы ему доверили руководство комитетом.
Современные эстонские историки подчёркивают — в апреле 1944 на подпольном собрании Улуотс был избран и. о. президента Эстонии. Но более заметен он был своей агитацией за вступление в 20-ю добровольческую пехотную дивизию СС (1-ю эстонскую). К слову, 1999-м агитатора Улуотса включили в список ста величайших эстонцев XX века.
Эстонские эсэсовцы ранее «отличились» в карательных экспедициях в Псковской области и Белоруссии — в расстрелах мирного населения, грабежах, уничтожении нескольких белорусских деревень, и массовой депортации «остарбайтеров» для рабского труда в Германии. Теперь им же предстояло «защищать» Эстонию от наступающей Красной Армии.
Как немцы совершили стратегическую ошибку
В июле 1944 года Красная Армия успешно продвигалась к бывшей советско-эстонской границе.
24 июля началась прелюдия к освобождению Эстонии — нарвская операция. Противник, опасаясь окружения начал отход из региона на укрепленный рубеж Танненберг.
25 июля 2-я ударная армия Ленинградского фронта под командованием генерал-лейтенанта Ивана Федюнинского при поддержке Балтийского флота форсировала реку Нарва. На следующий день был освобожден и город Нарва, к 30 июля советское войска вышли на сильно укрепленный рубеж Танненберг, в связи с чем наступление было приостановлено.
К 6 сентября южнее нарвского направления успех возымело тартуское наступление, приведшее к освобождения города Тарту на юго-востоке Эстонии и создание второго плацдарма, пригодного для наступления вглубь территории врага.
Немцы ожидали, что нарвское направление будет для Красной армии основным. Там было сосредоточено больше наших войск (136 тысяч человек), и от Нарвы было гораздо ближе до столицы Эстонии, Таллина.
Но у советского командования был другой взгляд на ситуацию: план Красной армии состоял в окружении находившихся в Эстонии частей вермахта.
Для этого вся 2-я ударная армия в составе более 100 тысяч человек, свыше тысячи орудий и около 4 тысяч бронемашин накануне начала операции была тайно переброшена на тартуское направление.
Здесь нашим войскам противостояла часть немецкой группы армий «Север», оперативная группа «Нарва» в составе двух корпусов, основная часть которых обороняла нарвский перешеек (переброска 2-й ударной не была замечена немцами).
Операция началась 17 сентября 1944 года. Немецкое командование после первых советских ударов осознало свою стратегическую ошибку, в связи с чем в тот же день немцы начали эвакуацию войск с территории Эстонии.
Маленький национальный флаг рядом со свастикой
К вечеру 20 сентября 8-я армия генерала Филиппа Старикова и 2-я ударная армия, наступавшие с нарвского и тартуского направлений соединились в районе города Раквере, продвинувшись на 70 километров. На следующий день началось наступление на Таллин.
И в этот самый момент, 18 сентября, Юри Улуотс провозгласил «независимость Эстонии».
20 сентября Таллин покинули основные силы вермахта. Столица республики на целых два дня оказалась в руках НКЭ. «Президент» Улуотс назначил своего подчинённого Отто Тийфа премьер-министром (его правительство сейчас считается легитимным).
Кабинет Тийфа успел сделать следующее: вывесить небольшой национальный флаг в центре города на башне «Длинный Герман» рядом с большим Reichskriegsflagge — немецким военным флагом, объявить «нейтралитет в текущей войне», и даже издать два номера газеты «Государственный вестник».
Собрать национальную армию не вышло по уважительной причине — все желающие «бороться с большевизмом» бежали в сторону Латвии вместе с отступающим вермахтом.
Поэтому 22 сентября советские войска заняли город без сопротивления. «Президент» Юри Улуотс успел сбежать в нейтральную Швецию 20 сентября, остальному составу правительства повезло меньше. Шесть человек было арестовано, пятеро из них было осуждено на различные сроки, Яан Майде — начальник штаба коллаборационистского «Омакайтсе», назначенный «главнокомандующим эстонской армии» был расстрелян за сотрудничество с нацистами.
В ходе дальнейших боевых действий части эстонских пронемецких ополченцев численностью около 2 тысяч человек все же попыталось атаковать Красную Армию, но безуспешно. К 26 сентября вся территория Эстонской ССР кроме Моонзундских островов была освобождена. Советские войска вступили на территорию Латвии, где соединились с воевавшими там частями 3-го Прибалтийского фронта генерал-полковника Ивана Масленникова.
Бандеровский лозунг против Бронзового солдата
Советским войскам за неделю удалось занять всю территорию материковой Эстонии (продвигались на расстояние около 40 километров в день), успех был достигнут за счет грамотного взаимодействия всех видов и родов войск.
Немцам, несмотря на значительные потери, все же удалось эвакуировать большую часть войск в Латвию, где они до мая 1945-го окажутся окружены в Курляндском котле. Но это была уже агония.
Поражение нацистов и их пособников в 1945 году невозможно «отменить задним числом». Но память о совместной борьбе с нацизмом можно отформатировать. Символом этого пересмотра итогов войны стало отношение постсоветских властей Эстонии к Бронзовому солдату.
Сразу после распада СССР у монумента освободителям Таллина потушили вечный огонь, затем убрали таблички с именами погибших бойцов (вместо этого установили табличку «Павшим во Второй мировой войне» — под которыми можно понимать и легионеров СС), и наконец — в 2007-м несмотря на протесты общественности, убрали с холма Тынисмяги в центре Таллина на военное кладбище на его окраине.
В апреле 2022 вандалы добрались и сюда, — на монументе жёлтой краской нарисовали свастику, а на постаменте, что характерно, написали «Слава Украине!». Ненависть, которую продолжает вызвать символическая память о борьбе с нацизмом, говорит о том, что эта борьба, в том числе в Прибалтике, остаётся актуальной.
На фоне этого скандала политик Март Хельме (экс-посол Эстонии в Москве и будущий глава МВД) заявлял: «Сегодняшняя Россия — это растущий монстр, какого мир в своей истории еще не видел». Возникает вопрос: чем Россия, 80 лет назад положившая тысячи жизней ради освобождения эстонцев от рабской участи, «заслужила» столь нелестный отзыв. Особенно от тех, для кого пособники нацистов не монстры, а «борцы за независимость».
Свежие комментарии