Германское общественное мнение взбудоражено недавним нападением с ножом 17-летней девушки на собственную приемную мать в Хердеке, земля Северный Рейн-Вестфалия. И не только потому, что жертва — недавно назначенный бургомистр Айрис Штальцер, а преступником оказался человек из ближайшего семейного окружения.
Но и потому, что многие не понимают: почему, несмотря на то, что мать получила не менее десяти ножевых ранений, дело расследуется не как покушение на убийство, а только как нанесение тяжких телесных повреждений. И почему предполагаемый преступник не находится под стражей, хотя это явно не первый раз, когда она наносит увечья своим приемным родителям?
Остаются и другие вопросы.
Например, относительно процесса удочерения.
Политик от партии «зеленых» (впоследствии СДПГ) взяла в семью девочку-мигранта с явно неуравновешенной психикой из чуждой культурной среды, — из Мали, что, несомненно, сыграло определенную роль в семейной драме. Какую роль здесь сыграла «мода» на подобные усыновления, выставляемые напоказ?
Однако в федеральной земле Северный Рейн-Вестфалия озвучивать столь щекотливые подробности — означает ступать на тонкий лед политической корректности и лить воду на мельницу «нерукопожатных правых экстремистов» из партии «Альтернатива для Германии».
Поэтому так глубоко в Германии ни представители органов государственной власти, ни журналисты, ни общественные активисты, оглядывающиеся на господствующее мнение, стараются не копать.
Отравленные отношения
Утром 7 октября 57-летняя бургомистр захотела воспользоваться душем в подвале своего дома, где столкнулась с приемной дочерью.
Та тоже хотела помыться. Из-за того, кто первым пойдет в душ, и разгорелся жаркий спор, который затем перерос в драку.17-летняя дочь, как утверждается, напала на женщину с двумя ножами в руках, а затем пыталась поджечь волосы своей приемной матери с помощью дезодоранта-спрея и зажигалки. Позже врачи насчитали у бургомистра 13 ножевых ранений в верхней части тела, включая легкие.
Серьезно пострадавшая чиновница уговорила приемную дочь подняться наверх и вызвать скорую помощь, пообещав не сдавать ее правоохранителям. Выбравшись из подвала, пострадавшая, вся в крови, опустилась в кресло, а ее дочь вызвала спасателей и полицию.
До прибытия полицейских девочка спрятала нож и свою окровавленную одежду в рюкзак, принадлежащий ее 15-летнему сводному брату (мальчик родом с Гаити). Затем она тщательно замыла следы крови. После того, как полиция прибыла на вызов, девочка заявила, что в дом проникли несколько грабителей и напали на ее мать.
Айрис Штальцер была доставлена в больницу на вертолете, поскольку ее жизнь находилась под угрозой. Через некоторое время следователи обнаружили окровавленные предметы и орудие убийства — и заподозрили детей.
На коротком допросе в больнице бургомистр заявила, что знает виновных, но не хотела называть имен. Тем временем из поездки вернулся муж, он и уговорил Айрис Штальцер раскрыть подробности нападении.
Предпосылкой для него стали споры и отношение девочки к приемным родителям, которые уже некоторое время отравляли семье жизнь.
В отличие от своего 15-летнего брата, девочка чувствовала себя неполноценной и ущемленной, что часто приводило к ссорам. Летом дочь-подросток уже угрожала приемной матери ножом, а полиция подозревала семью в том, что за закрытыми дверями процветает домашнее «насилие наоборот», когда источником опасности становятся не родители, а дети.
Особенности закона
Но отчего же десяток ножевых ран Айрис Штальцер «потянули» в глазах германской полиции всего лишь на «тяжкие телесные»? Объяснение простое: во-первых, жертва всё-таки выжила; во-вторых, именно приемная дочь позвонила в службу спасения, когда Штальцер лежала на полу с серьезными ранами. Получается, что она вроде бы позаботилась о том, чтобы приемная мать не умерла.
Этот факт все трактуют по-разному.
Одни настаивают на том, что девочка готовилась с чувством, толком и расстановкой долго пытать свою жертву и не хотела, чтобы та раньше времени истекла кровью. Другие же уверены, что убийство явно не входило в планы неистовой африканки.
Германское законодательство встало на сторону вторых. Если использовать юридическую терминологию, действия девочки расценили как предотвращение так называемого успеха преступления.
Если преступник пытается минимизировать последствия своего деяния или отказывается от преступления на ранней стадии, не доводя дело до конца, это квалифицируется как отказ от покушения. И освобождает несостоявшегося убийцу от обвинения в преступлении по более тяжким статьям, например, о покушении на убийство.
Поэтому десяток ножевых ран будет рассматриваться только как нанесение тяжких телесных повреждений.
Помимо всего прочего, злоумышленница добровольно вызвала приемной матери «скорую». «Добровольно» в этом контексте означает, что полиция не стояла у дверей, не оставляя ей особого выбора.
Однако при этом дочь вызвала полицию и медиков лишь после того, как приемная мать клятвенно заверила милую девочку, что не станет выдвигать против нее обвинений. А заодно детка скрыла реальную картину происшествия, заявив о мифическом ограблении.
Мать в результате слова своего не сдержала и показания дала.
Действительно ли отказ от продолжения убийства был добровольным, если дочь остановилась лишь потому, что поверила обещанию матери?
По мнению прокуратуры, — да. Ведь если бы Штальцер умерла, так и не сумев поговорить с полицией или хотя бы с кем-то, она не смогла бы уличить свою дочь в преступлении.
Еще один важный момент: если бы уголовное право предусматривало одинаковое наказание независимо от того, умерла жертва или нет, у преступника, по сути, не было бы мотивации пытаться ее спасти. Скорее наоборот: это стимулировало бы злоумышленников доводить преступление до конца.
За тяжкие телесные повреждения в Германии предусмотрено от шести месяцев до десяти лет лишения свободы. Для этого достаточно, чтобы преступление было совершено «с помощью оружия или другого опасного инструмента».
Для заключения под стражу, как правило, требуется основание для задержания — ранее совершенный побег, риск побега, риск сокрытия (т. е. риск уничтожения улик или влияния на свидетелей) и риск рецидива.
Хотя оба приемных ребенка, по-видимому, уже применяли физическое насилие к своим родителям, в настоящее время их пострадавшая мать пока находится в безопасности. А дети переданы под опеку управления по делам несовершеннолетних.
Поскольку они совершали преступления только в семье, прокуратура, очевидно, не предполагает, что для окружающих существует какая-то опасность, поэтому речи об аресте и не было.
С одной стороны, Айрис Штальцер и ее супруг являются безусловными жертвами неспровоцированной агрессии подростков с неуравновешенной психикой. С другой — Штальцер как яркий представитель левацко-либеральной идеологии, весьма вероятно, была адептом чрезмерно вольных взглядов на воспитание молодежи и не справилась с ним.
Девочка же, жившая до удочерения в незнакомой европейцам взрывоопасной среде, вспомнила что-то из прошлого и соорудила импровизированный огнемет. А поскольку жизнь в сытой Германии уже приучила ее считать себя центром вселенной, огнемет и нож были без колебаний использованы просто потому, что ей не уступили ванную комнату.
Сочетание специфического опыта, ошибок воспитания и непростого характера стало причиной громкого преступления, которое вся Германия продолжает обсуждать до сих пор.
Свежие комментарии