«Местопребывание руководства «отряда 731», в том числе и Сиро Исии, неизвестно, и обвинять отряд в военных преступлениях нет оснований». Сообщение такого содержания пришло от американской стороны в ответ на запрос Советского Союза.
В это время шла подготовка к Хабаровскому процессу. Этот суд, состоявшийся 25–30 декабря 1949 года, называют одним из дальневосточных аналогов Нюрнбергского трибунала (вторым «азиатским Нюрнбергом» считается организованный американцами Токийский процесс 1946–1948 годов).
Но у состоявшегося в Хабаровске суда над японскими военными преступниками имелось существенное отличие. Впервые в истории было выдвинуто обвинение в адрес страны, применявшей бактериологическое оружие и ставившей «научные» опыты над живыми людьми.Японский отряд 731 работал дольше, чем существовал Третий рейх, — подразделение было создано в 1932-м в оккупированной японцами Маньчжурии и проработало до разгрома Квантунской армии в начале осени 1945-го.
Советские юристы и эксперты с 1946 года собирали и систематизировали данные о том, что творилось в концлагере Хогоин под Харбином, о том, какие эксперименты проводил «противоэпидемический отряд № 731». И о 10 тысячах «испытуемых», чья мучительная смерть была на персональной совести командира отряда — генерала медицинской службы, известного микробиолога и военного хирурга Сиро Исии.
В общей сложности жертвами разработок отряда 731 и его филиалов в оккупированных Нанкине, Пекине, Гуанчжоу и Сингапуре стали не менее 300 тысяч человек.
Советское правосудие точно знало, каковы основания обвинять отряд в военных преступлениях. И вряд ли в Москве были не в курсе местопребывания руководства подразделения 731 и лично доктора Исии.
С 1946 года «экспериментатор» находился под иммунитетом, который ему обеспечил командующий союзными оккупационными силами в Японии, генерал армии США Дуглас Макартур, а затем и более высокие вашингтонские инстанции. Логика Холодной войны подразумевала гуманность к любым изуверам — если те были носителями информации стратегического значения.
«Каждый должен был умереть»
Из показаний на Хабаровском процессе начальника производственного отдела отряда 731 доктора Киоси Кавасимы:
«Заключенные, содержавшиеся во внутренней тюрьме 731-го отряда, использовались для проведения различных исследований в целях подготовки бактериологической войны».
Он же сообщил: технически совершенная аппаратура давала отряду возможность ежемесячно получать в чистом виде до 300 кг бактерий чумы, до полутонны бактерий сибирской язвы или тонны бактерий холеры. По указанию доктора Исии делалось всё возможное для усиления «токсичности смертоносных бактерий различных инфекционных заболеваний, для изучения способов применения этих бактерий на живых людях».
Параллельно велись «физические опыты» по исследованию последствий обморожения, лишения воды, воздействия кипятком и электротоком, а также вскрытие живых «испытуемых» без анестезии.
Вопрос:
Каждый попавший в тюрьму отряда 731 должен был умереть?
Подсудимый Кавасима:
Да, это так.
Далее доктор Кавасима признался — в тюрьме содержались китайцы, маньчжуры и небольшое число русских. Когда он посетил тюрьму в апреле 1941 года, то видел группу русских женщин.
Вопрос
: Были ли в числе заключенных женщины с детьми?
Кавасима:
У одной был грудной ребёнок. Как я слышал, она родила в тюрьме.
Вопрос:
И эта женщина также не могла выйти живой из тюрьмы?
Кавасима
: Нет.
«Человеческий материал» для опытов набирали из упомянутого выше лагеря Хогоин близ Харбина. В августе 2021 года ФСБ рассекретила свидетельства о том, что при наступлении Красной армии в августе 1945-го японцы расстреляли и умертвили смертельными уколами заключённых Хогоина, в том числе нескольких советских граждан, которых не успели передать из концлагеря в распоряжение отряда 731.
«Удачный эксперимент»: смертность 90%
Отдельным направлением были полевые опыты в рамках подготовки войны с Советским Союзом. В прошлом году ФСБ опубликовала протокол допроса старшего унтер-офицера японской армии Хаяси Кадзуо, из которого следовало: во время боёв на Халхин-Голе в мае–сентябре 1939-го группа Хиро Исии заражала район реки Халхин-Гол бактериями брюшного тифа, паратифа и дизентерии. В расход пустили отряд исполнителей-смертников под командованием майора Икари Цунэсиге. Но нужного эффекта не добились — в расположении советских и монгольских войск эпидемия не вспыхнула.
В дальнейшем полевые эксперименты продолжились — с прицелом на возможную большую войну с Советами. Тренировались на армии Гоминьдана. Японцы атаковали позиции китайцев на двух участках железной дороги, примерно в километре друг от друга.
Когда гоминьдановцы отступали, японцы снимали рельсы, распыляли бактериальные препараты и затем инсценировали «стратегическое отступление». После возвращения китайцев среди них через несколько дней вспыхивала эпидемия чумы или холеры.
Из двенадцати полевых испытаний девять дали положительные результаты. В двух случаях чумные блохи сбрасывались с самолётов с высоты около 200 метров, вызвав локальные эпидемии. В одном из экспериментов были зафиксированы 96 заражений, 90% из которых закончились смертельным исходом. Доктор Исии и командование в Харбине и Токио были довольны.
Но и в 1949 году, когда подчинённые Исии давали показания, сам начальник отряда 731, так же, как и его правая рука Масадзи Китано, могли чувствовать себя довольными судьбой.
«Без лишних затрат»
Из интервью Харуки Исии, дочери доктора Сиро Исии, газете The Japan Times 29 августа 1982 года:
«Именно американская сторона обратилась к моему отцу, а не наоборот. <…>. Я хотела бы подчеркнуть: разве не важно, что ни один человек, служивший под командованием моего отца, никогда не был судим как военный преступник?»
В последнем дочь командира отряда 731 солгала: на Хабаровском процессе подчинённые её отца рассматривались именно как военные преступники. Но она была права в другом. Когда Исии, Китано и другие «учёные» бежали через Корею в Японию, на них почти сразу вышли представители штаба Макартура и спецслужбы.
Американская разведка уже в начале 1942 года узнала о существовании крупной японской программы по разработке биологического оружия в Маньчжурии и Китае. К концу войны США обладали полным представлением о работах группы генерала Исии. Когда в последних числах августа 1945 года сам Исии появился в Токио, с ним связались специалисты с базы Форт-Детрик, штат Мэриленд, которая в 1943–1969 годах была главным центром американской программы по разработке бактериологического оружия.
Справедливости ради подчеркнём: во время Второй мировой и Холодной войн свои разработки вел и СССР — в лабораториях и цехах предприятия «Биопрепарат» и не только. Но наша страна не нуждалась в услугах специалистов противника, тем более ставивших опыты над людьми. Американцы же пошли на такой — по выражению Харуки Исии — «смелый шаг».
В докладе от 12 декабря 1947 года доктор Эдвин Хилл, руководитель отдела фундаментальных исследований в научном центре Кэмп-Детрик, сообщал:
«Данные, полученные в ходе этого исследования, значительно дополнили и расширили предыдущие аспекты этой области… Была получена информация о восприимчивости человека к этим заболеваниям, на что указывают конкретные инфекционные дозы бактерий. Такую информацию невозможно было получить в наших собственных лабораториях из-за угрызений совести, связанных с экспериментами на людях. Эти данные были получены при общих затратах 250 тысяч иен, что значительно ниже стоимости реальных исследований».
Из Форт-Детрика в Пентагон шла информация по трём направлениям: данные, полученные в ходе экспериментов на людях в закрытых условиях, сведения о применении модифицированных вариантов бактерий и вирусов в условиях полномасштабной войны и данные о способах эффективной доставки бактериологического оружия по назначению.
Данные были очень кстати — надвигалась Корейская война. Через год после начала войны, в 1951-м, командование Корейской народной армии и китайских добровольцев обвинило Вашингтон в том, что с 28 января 1951 года ВВС США «систематически сбрасывали с самолетов на позиции войск и в тылу большое количество зараженных насекомых, распространяющих болезнетворные бактерии». США и тогда и сейчас отрицают эти заявления — но в Пхеньяне и Пекине и сейчас уверены, что американцы воспользовались разработками бывшего общего врага — японцев.
Доктор Хилл завершил свой отчет словами: «Люди, которые добровольно предоставили эту информацию, должны быть избавлены от позора». И они были избавлены.
Странная гуманность
Представленных на Хабаровском процессе документов, протоколов допросов пленных офицеров Императорской армии и показаний выживших жертв экспериментов было достаточно для того, чтобы приговорить разработчиков и тестировщиков биологического оружия к высшей мере наказания.
Смертная казнь в СССР была в 1947 году отменена, поэтому осуждённые (а это были 12 человек — от главкома Квантунской армии Отодзо Ямады до санитара-лаборанта отряда 731 Юдзи Курусимы) были приговорены к различным срокам заключения. Так, генерал Ямада и глава «санитарного управления» Квантунской армии доктор Рюдзи Кадзицука получили по 25 лет лагерей. Столько же получил и упомянутый выше начальник производственного отдела отряда 731 доктор Киоси Кавасима.
К сожалению, в 1956 году военных преступников передали Японии — в качестве жеста доброй воли, в преддверии подписания Московской декларации 1956 года, прекращающей состояние войны между двумя странами.
Но доктор Исии избежал даже такой усечённой расплаты — так же, как и его немецкий коллега доктор Йозеф Менгеле. И если «ангел смерти из Аушвица» Менгеле сбежал по «крысиной тропе» в Южную Америку и 35 лет до самой смерти скрывался от правосудия, то доктор Исии не таился и умер свободным человеком в родном Токио в 1967 году. В последний путь шефа проводил его главный подручный Масадзи Китано, также избежавший проблем.
Так что даже после того, как американцы получили от японских специалистов все требуемые сведения, иммунитет, выданный ещё администрацией Гарри Трумэна, оказался стойким и продолжал действовать. О том, чтобы привлечь преступников к ответственности хотя бы на том же Токийском процессе, не было и речи.
Правда, определённого рода возмездие Сиро Исии всё же постигло. В последние годы он страдал от рака гортани. И — как говорят — это растянутое во времени умирание хотя бы отчасти напоминало те муки, на которые начальник отряда 731 обрекал своих «испытуемых».
Свежие комментарии